Демократия — это когда все открыто, или что общего между собакой и властью

Если говорить про уличную политику — в данный момент спад массовости неизбежен и он уже происходит. Необходим переход протестов от количества в качество. Я, например, не понимаю — зачем все собрались на Пушкинской. Что обсуждать? Ни одно требование предыдущих митингов не выполнено. Зачем еще раз произносить одно и то же? Как собаке, когда ее приучают к командам, нельзя повторять одно и то же приказание по многу раз: сказал «сидеть!» и заставляй ее сесть. Если ты будешь повторять это слово — она (и власть, и собака) привыкнет не слушать с первого раза, да и с остальных раз не научится. Тут уже надо решать — что делать дальше: революция, гражданская война, уход на кухни, эмиграция… Зачем еще раз собираться?
Поэтому и выступающие говорили ни о чем — я, когда их слушал, испытывал такое же чувство неловкости, какое возникает, когда я слушаю Путина.
Если говорить о концовке митинга — о разгоне заявленной бессрочной акции, то это, конечно, уже не просто слова, а важный жест со стороны протестующих, что будем выходить за рамки согласований с властью, и важный жест со стороны власти — тогда мы будем вас подчинять. Но, например, с точки зрения мировой политической картинки, травмы в давке несравнимы, например с целенаправленными убийствами протестующих в Сирии, и не компроментируют Путина практически никак.
Тут важно отметить, что я пишу это, будучи в Берлине. Немецкая власть говорит, что для нее итоги выборов в России показывают легитимность Путина. Что 66% — это, конечно, махинации, но в районе 50% у него точно есть. Это не ситуация, как с Каддафи или Мубараком, и с новым президентом России придется иметь дело. Плюс к этому, например, ZDF недавно показало серию интервью с российской оппозицией, Навального показало. По их подсчетам, его знает 6% населения. Мне трудно судить — как на самом деле — мы говорим о позиции конкретной европейской страны — внятных требований и сильного лидера у российских оппозиционеров пока в Германии не видят.
Вот у нас тут, когда-то партия сетевых хомячков — Пиратская партия, появившаяся в 2006 году, взяла на выборах в Берлинский парламент 9% и рулит дальше в Бундестаг. 26 февраля я побывал на ее съезде. Два дня я был погружен в атмосферу реальной демократии. Голосовали, например, кидая бумажки «за» и «против» в коробки, вроде обувных — у всех на глазах, потом тут же считали эти голоса. Все открыто — демократия — это когда все видно. И — второй урок демократии: председатель Пиратской партии, который привел ее к победе, заявил на съезде, что уходит, что задача его выполнена. И реально покидает свой пост, не смотря на удивление сопартийцев. После этого выбирается новый председатель — люди выдвигают свои кандидатуры, тут же из зала их расспрашивают об их позициях, конкретных планах, и голосуют. Вот такая демократия. В чем-то похоже на заседания Гражданского движения, которые транслировались последнее время по СОТВ. Только в России, конечно, бэкграунд — если не Сталин, то Брежнев — с таким бэкграундом нужен какой-то надзор. И вообще сложно представить согласованную позицию людей с диаметрально противоположными политическими взглядами. Здесь надо смотреть — как в 1946 году все происходило в той же Германии.
Ну и под конец вернемся к российским митингам. Я не понимаю — при тех возможностях социальных сетей — зачем столько раз собираться? В декабре было ясно — нужно чувство локтя. Мы увидели и другим показали — как нас много. теперь необходимо согласовать позицию и действовать. Я же не зову никого из российских друзей встретиться, где-нибудь посередине — в Варшаве, например, чтобы обсудить какие-то дела… Все решаем по Skype, через facebook. А потом уже что-то делаем. А пока я из речей того же Пархоменко, Рыжкова там, Немцова не понял, что мы должны собственно делать.
Конечно, нельзя проснувшуюся гражданскую активность сейчас сливать. Но тогда давайте четко скажем — что мы делаем, зачем собираемся. Бессрочные акции гражданского неповиновения? Ок. Всеобщая забастовка? Хорошо. Давайте действовать конкретно, а не ходить толпой.